Типология точек зрения
в художественном произведении

Оба отрывка написаны от первого лица. Но в первом случае рассказчик ― протагонист, вовлеченный в события. Его описание исключает возможность толкования. Во втором отрывке рассказчик тоже участник событий, но описывает он чувства и восприятие других через собственную перспективу. Таким образом, читатель не получает гарантию подлинности, лишь суждения рассказчика.

Также возможен вариант, когда рассказчик не является участником событий — он просто невовлеченный обозреватель со стороны. Например, один из рассказчиков в романе «Франкенштейн, или Современный Прометей» — капитан судна, чьи письма к сестре постепенно начинают рассказывать историю ученого Виктора Франкенштейна.

В современной художественной литературе этот тип повествования встречается редко. Используя второе лицо, автор приобщает читателя к произведению и делает его практически героем истории.

Теоретики литературного мастерства часто советуют авторам не использовать повествование от второго лица из-за нецелесообразности:

«Дело в том, что читатель и так вполне готов эмоционально вовлечься в историю через идентификацию с одним или несколькими персонажами, а не через собственное "я"».
«Stein on writing», Sol Stein

Но если не ограничиваться художественной литературой, повествование от второго лица актуально, например, для игровых литературно-визуальных жанров, а также некоторых жанров нехудожественной литературы, например, обучающей. Многие компьютерные новеллы используют механику второго лица, чтобы включить читателя в историю.

«Все гости совершали обряд приветствования никому не известной, никому не интересной и не нужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше».
«Война и мир», Л. Н. Толстой

Повествование от третьего лица наиболее распространено в мировой литературе.
До того, как человечество начало записывать истории, рассказчики всегда говорили
о приключениях третьего лица. Мифы, легенды и эпосы, а позже и классическая литература написаны в третьем лице.

Вторая причина популярности этой точки зрения — вариативность. Рассказчиком может быть как автор, так и любой из персонажей, рассказывающий историю про другого персонажа. При этом оба могут быть фигурой всезнающей, а могут и обладать ограниченной перспективой.

Причастные рассказчики — всегда персонажи произведения. Они делятся на главных и второстепенных. Например, оба рассказчика в «Коллекционере» Фаулза главные герои, а Максим Максимыч в первой главе «Героя нашего времени» — второстепенный.

Непричастные рассказчики не участвуют в событиях произведения и делятся на два типа:

• Первый тип присутствует, но не участвует, как рассказчик в «Братьях Карамазовых» Достоевского.
  
• Второй тип не участвует в событиях произведения и находится как бы «над» произведением (всезнающий автор), как рассказчик в «Войне и мире» Толстого.
  
  

Ограниченное первое лицо — знает только про себя и те события, которые происходят с ним лично. Например, к таким повествователям относятся капитан и Виктор в романе «Франкенштейн, или Современный Прометей». При этом капитан ― второстепенный персонаж, не вовлеченный в основной сюжет, а Виктор ― главный герой.

Ограниченное третье лицо ― тоже знает действия, чувства и мысли только одного героя, но в отличии от первого лица, в третьем лице рассказчик может более свободно изображать внутреннее состояние героя, его подсознательные процессы, которые герой не выразил бы словами, если бы рассказ велся от первого лица. Пример ограниченного третьего лица можно найти в «Гарри Поттере», где повествование ведется с точки зрения Гарри, и все суждения основаны только на том, что знает и чувствует Гарри.

Одна из вариаций ограниченной точки зрения ― ненадежный рассказчик. Он может вести повествование и от первого и от третьего лица. Ненадежным его называют, потому что по определенным причинам он описывает события неверно и вводит читателя в заблуждение. Делать он может это намеренно, а может быть и сам не знает истины. Например, в романе «Шум и ярость» Фолкнера один из рассказчиков — персонаж с особенностями развития. Его информации и суждениям не всегда можно доверять. Прием ненадежного рассказчика свойственен модернистам и постмодернистам как элемент игры автора с читателем, а также иногда используется для создания интриги в детективах и триллерах, например, в «Убийстве Роджера Экройда» Агаты Кристи и «Бойцовском клубе» Чака Паланика.

Неограниченное третье лицо — всезнающий рассказчик. Может перемещаться между точками зрения разных персонажей даже в пределах одной сцены. Например, такой рассказчик ведет повествование в «Женщине французского лейтенанта» Фаулза.

Введение множественных рассказчиков усложняет композицию произведения и требует
от автора внимательности. Выбор рассказчика должен быть продуман исходя из авторского замысла. Например, можно выбрать точку зрения персонажа, на которого события конкретной сцены оказывают наибольшее влияние, или персонажа, чью внутреннюю реакцию важно показать в первую очередь.

Вариант множественных рассказчиков возможен в историях как от третьего лица,
так и от первого.

При выборе множественных рассказчиков необходимо учитывать не только индивидуальные черты персонажа-повествователя, но и удобство читателя:

«Всякий раз, когда вы переключаетесь с одной точки зрения на другую, читателю приходится подстраиваться. Если POV слишком много, история будет ощущаться фрагментарной и нереалистичной».
«Write great fiction», Nancy Kress